Медиаресурсы


Дата выпуска
Номер выпуска
Страницы
2023 39 157
2022 38 177
2021 37 151
2020 36 140
2020 35 278
2019 34 336
2018 33 234
2018 32 206
2017  31 ч. 2 195
 2017 31 209
2016 30 410
2016 к столетию ННГУ 500
2015 29 280
2014 28 274
2014 27 266
2013 26 266
2013 25 208
2012 24 204
2012 23 184
2011 22 184
2011 21 184
2010 20 204
2010 19 192
2009 18 184
2009 17 186
2008 16 199
2008 15 192
2007 14 186
2007 13 186
2006 11-12 160
2006 9-10 162
2006 7-8 158
2005 5-6 136
2004 3-4 126
2003 2 56
2003 1 48

Интернет-портал Speakercom.ru опубликовал интервью с проректором по научной работе и инновациям Университета Лобачевского В. Б. Казанцевым

Отечественные разработки в области нейротехнологий уже способны на большее, чем показано в знаменитом «Аватаре». Об их возможностях рассказал завкафедрой нейротехнологий Университета Лобачевского Виктор Казанцев.

Именно в области нейроинтерфейсов и ассистивных нейротехнологий у нас очень неплохие шансы выйти на лидирующие позиции не только в России и ближнем зарубежье, но и собственно на мировом уровне. Предпосылки к этому есть.

Я бы упомянул некий класс устройств и технологий, объединенных под одним описанием – устройства, расширяющие функциональные и когнитивные возможности человека. Это системы, которые регистрируют сигналы биометрической активности человека. Как правило сигналы, контролируемые мозгом. Например, мышечная активность, кинематика, положение тела. Непосредственно сигналы мозга, которые можно детектировать с помощью энцефалограммы - фактически вся моторика. Если эти сигналы детектировать, собрать и определенным образом обработать с помощью современных информационных технологий, то их можно в простейшем случае усилить, а в более сложном – передать на удаленные устройства.

Простая ассоциация такого устройства – аватар, который был показан в известном фантастическом фильме. Некий внешний робот, который управляется человеком, например экзоскелетон, куда человек садится как пассажир, и тот осуществляет усиление его мышечной активности или компенсацию, если речь идет о приборах медицинской реабилитации.

Фактически речь идет о том, что мы не будем изобретать нейрокомпьютер, а будем использовать настоящий мозг для внешних вычислительных задач. Это не искусственный интеллект. Мы здесь не изобретаем интеллект и не делаем его искусственно, а используем то, что есть уже у человека. Мы детектируем сигналы мозга, которые управляют мышцами и движением тела, и дальше просто используем возможности мозга для того, чтобы управлять внешними устройствами. В этом направлении у российских команд, которых несколько, есть очень хорошие шансы выйти на лидирующие мировые позиции.

У нас есть несколько достаточно крупных проектов в области нейротехнологий. Во-первых, разработка экзоскелетонного роботизированного комплекса ЭРК-Б1 «Илья Муромец». Это экзоскелетон нижних конечностей, который позволяет ходить инвалиду. Название – согласно русской легенде: Илья 33 года сидел на печи, настало время, он встал, пошел и всех победил. Во многом для фундаментальной российской науки пришло время. Появился Илья Муромец всего за полтора года. Сейчас он выставляется на Вузпромэкспо, а неделю назад был в Дюссельдорфе на международной выставке Медика-2015. Отличительная особенность этой разработки - уникальная трехуровневая система управления. Она включает мозг-компьютерный интерфейс управления непосредственно сигналами мозга с помощью электроэнцефалограммы.

Второй большой проект – СРД-1, система регистрации и декодирования. Это универсальная аппаратно-программная платформа, которая будет осуществлять коммуникацию человека с внешними устройствами любой природы, не обязательно антропоморфными. Смысл простой: когда мы говорим про аватаров, подразумеваем, что мы двигаем рукой, и робот копирует это движение, и здесь задача – ретранслировать сигнал на внешнее устройство. Наша разработка внутри наделена некоей степенью искусственного интеллекта в дополнение к биометрическим данным. Это означает, что по движению руки вы можете не просто двинуть руку аватара или удаленного манипулятора, а запустить целую последовательность действий, некую программу управления устройством.

На выходе вы сможете откалибровать любое внешнее устройство, чтобы оно управлялось биометрическими сигналами человека. Например, движением конечностей, сжатием кулака, силой мышц. Этот проект достаточно универсальный, который можно назвать системой нейрокоммуникации человека с внешним миром.

Есть также более мелкие проекты, связанные с моделированием неких отделов, функциональных систем мозга.

 

Подробнее на Speakercom: http://speakercom.ru/business/vperedi-planety-vsey-putin-ozvuchil-napravleniya-proryva-rossiyskoy-nauki 

 

Российский научный фонд опубликовал интервью со старшим преподавателем радиофизического факультета Университета Лобачевского Александром Симоновым

Казалось бы, где радиофизика и где мозг? И могут ли они быть связаны? Ответы на эти вопросы Александр Симонов начал искать еще в школе, когда взялся за свой первый научный проект: построить математическую модель и описать динамику работы нейрона. Проект помог Александру поступить в университет, где он продолжал разрабатывать эту, по его мнению, интереснейшую, тему, присоединившись к группе, возглавляемой доктором физико-математических наук Виктором Казанцевым. Диплом Александр посвятил исследованию сети из нейроноподобных клеток и на их основе сделал систему обработки информации.

Четыре года назад А.Симонов защитил кандидатскую диссертацию по механизмам генерации сигналов в сетях нейронов. Сегодня старший преподаватель радиофизического факультета Нижегородского госуниверситета им. Н.И.Лобачевского кандидат физико-математических наук Александр Симонов возглавляет группу теоретической нейробиологии и математического моделирования сигналов и функций нейронных систем мозга в составе крупнейшего в России Нижегородского нейронаучного центра.

- Человеческий мозг содержит около 100 миллиардов нейронов - это сопоставимо с числом звезд в нашей галактике, - рассказывает Александр Симонов. Комбинаций связей между ними может быть больше, чем атомов во Вселенной. Наш мозг настолько сложен, что знаний, накопленных биологами и нейрофизиологами, сегодня уже недостаточно, на помощь приходят математики, радиофизики и специалисты по ИT-технологиям. Радиофизический подход позволяет изучать окружающий мир и применяется едва ли не во всех областях современной науки: экономике, социологии, химии... Не являются исключением науки о жизни и в их числе - нейронаука (наука о мозге). Ведь процессы, происходящие в мозге, имеют колебательно-волновую природу, и их удобно описывать на языке математических формул и уравнений. Так мы получили мощный аппарат для исследования механизмов функционирования мозга и, применяя его, пытаемся ответить на вопрос, как мозг столь эффективно обрабатывает информацию.

- Что именно вы исследуете?
- Мы строим математические модели (чаще всего это системы дифференциальных уравнений), описывающие ключевые процессы в живых клетках, например генерацию электрического импульса на мембране нейрона в ответ на сильное возмущение со стороны других нейронов, передачу этого импульса другим клеткам через специальные контакты, синапсы; влияние импульсов, переданных ранее через этот синапс, на эффективность передачи новых, следующих за ними, сигналов.

- Сигналы могут влиять на то, как они будут передаваться?

- Да, предыдущие сигналы могут как улучшить, так и нарушить синаптическую нейропередачу. В мозге это происходит постоянно и называется синаптической пластичностью. Благодаря этому феномену мозг способен хранить и обрабатывать новую информацию, обучаться, адаптироваться, решать сложные задачи. Рассматривая такие процессы на уровне большой сети, состоящей из множества нейронов, мы наблюдаем сложные популяционные сигналы, которые воспроизводят активность сетей живых нейронов. Изменяем параметры модели, чтобы сделать сигналы, генерируемые ею, похожими на наблюдаемые экспериментально. Так сказать, настраиваем модель. 

- А зачем, если в живой ткани все процессы происходят сами собой?

- Моделирование позволяет вести компьютерные расчеты процессов, которые биологи изучают при экспериментах, иными словами, проводить свои “виртуальные” опыты, или, как еще говорят, исследования in silico. Можно изучать динамические режимы работы модели, исследовать роль биологически значимых параметров в формировании таких режимов и переходов между ними, устанавливать соответствия этих режимов с различными состояниями мозга. Но главное, предсказать открытие нового феномена, исследование которого было затруднено из-за технологических ограничений, высокой стоимости или потому, что постановка такого эксперимента просто никому не приходила в голову. В этом и заключается суть фундаментальных исследований, которыми занимается наша группа. С помощью математического моделирования мы изучаем механизмы работы мозга, настраивая модель на воспроизведение экспериментальных данных. Языком точных наук объясняем биологические законы, пытаемся предсказать новые экспериментальные открытия... Но в этой работе есть и прикладная составляющая. Новое знание, которое мы стремимся получить, можно будет использовать для выработки стратегии лечения нейродегенеративных заболеваний, победить которые так и не удается. 

- Ученые самых разных специальностей бьются над этой проблемой. Что предлагаете вы?
 
- Известны лишь первопричины возникновения таких болезней, однако механизмы их развития на уровне сетей нейронов и самого мозга остаются загадкой. Например, при некоторых видах эпилепсии наблюдаются нарушения функционирования белковых комплексов, поддерживающих баланс нейронной возбудимости. Это приводит к генерации высокосинхронной активности мозга, что и происходит во время эпилептических припадков. К тому же характерный вид сигналов, записываемых при помощи электроэнцефалограммы, также хорошо известен. Однако между этими уровнями - молекулярно-клеточным и всего мозга - существует огромный разрыв. Что происходит на уровне нейронных популяций или нейронных сетей? Почему в одних случаях развивается повышенная синхронная активность на большом участке мозга и это приводит к эпилептическому припадку, а в других - синхронизация на уровне небольших популяций, наоборот, способствует формированию новых следов памяти? Поскольку именно сеть нейронов является функциональной единицей мозга, изучение природы нейродегенеративных заболеваний нужно проводить на уровне нейронных сетей. Чтобы заполнить этот разрыв, мы используем математическое моделирование. В результате нарушений на клеточном ли уровне, или из-за повреждения сигнальных путей в нейронных сетях происходят изменения, и они генерируют “неправильные” сигналы. 
Исследуя математическую модель генерации и распространения сигналов, можно понять, какие динамические процессы лежат в основе патологической активности клеток мозга, что нужно изменить, чтобы вернуть их нормальную деятельность. Найти детальное объяснение, как возникает эта нездоровая активность, выявить условия, при которых развивается патология, оказывается намного легче, когда перед вами не настоящая живая ткань, а математическая модель, в которой можно как угодно менять значения параметров. При этом важно помнить, что большинство заболеваний мозга связаны с определенными нарушениями динамического баланса: режим здорового функционирования теряет устойчивость, и, как следствие, развивается патология. Или уровень шума в генерируемой активности становится настолько высоким, что информация теряется и возникают “ложные” сигналы. Эти задачи и изучает радиофизика. Нужно только правильно записать математическую формулировку, провести необходимые расчеты и оценки параметров, описать сценарии перехода между динамическими режимами... 

- Если все можно рассчитать на компьютере, зачем вообще эксперименты?
- Нет, совсем отказываться от них, конечно, нельзя. Но можно существенно сократить расходы и время, как, например, это делается при создании некоторых лекарств, действие которых сначала рассчитывают на компьютере, а затем уже приступают к экспериментам. Но в отличие от молекулярной биологии в науке о мозге, к сожалению, достоверных данных для построения таких точных моделей пока недостаточно. 
Вернемся к примеру с заболеваниями мозга. После проведения моделирования и компьютерных расчетов мы знаем, какие параметры модели оказывают наибольшее влияние на переход между нормальной и патологической динамикой, а главное, понимаем биологический смысл этих параметров. Остается провести эксперимент и подтвердить или опровергнуть результаты наших теоретических исследований. Так что эксперименты необходимы. Как мы уже отмечали, сама модель нуждается в “настройке”, поскольку результаты ее расчетов зависят от того, какие параметры мы в нее заложим. А неизвестных параметров в нейробиологических системах очень много, поэтому необходимо постоянно ориентироваться на данные экспериментов. К счастью, в нашей группе такая возможность есть. Мы сотрудничаем со многими отечественными учеными. Поддерживаем контакты с коллегами из Европы, а также Японии, Мексики, США, Канады.

- Каковы перспективы ваших исследований?
- Мы стараемся понять, каковы динамические механизмы генерации сигналов в нейронных сетях мозга. Какие структуры клеток и какие сигналы мозг использует, чтобы кодировать информацию? Какова роль этих сигналов в обработке информации и формировании когнитивных функций? Ответы на эти вопросы помогут создать новый класс нейроморфных вычислительных интеллектуальных систем, превосходящих действующие сегодня. 

- Как будут работать такие системы? 
- Они смогут использовать обнаруженные в мозге принципы параллельной обработки информации и совместить их с мощностью компьютеров, применяя современную полупроводниковую электронику, работающую быстрее и стабильнее, чем белковые комплексы. Такие системы смогут, например, управлять роботами, заменяющими человека на вредных производствах или, скажем, при ликвидации последствий техногенных и природных катастроф. То есть принимать решения и действовать в самых сложных, непредсказуемых условиях.

- Коллеги за рубежом знают о ваших исследованиях?

- Да, мы публикуем результаты исследований в ведущих мировых изданиях, обычно по нескольку статей в год. На них ссылаются известные ученые. Выступаем на конференциях, встречаемся с коллегами, обсуждаем совместные проекты и способы их финансирования.

- Кстати о финансах. Кто вас поддерживает?

- Наша группа под руководством профессора Михаила Цодыкса удостоилась гранта Российского научного фонда для поддержки отдельных научных групп. Фонд предоставил нам 15 миллионов рублей на три года. Мы получили возможность привлекать талантливых студентов и аспирантов к работе в нашей команде, участвовать в зарубежных конференциях. В прошлом году я был на стажировке в Институте наук Вейцмана (Израиль), в этом году побывал на двух международных форумах по математическому моделированию и нейроинженерии в Германии и Испании: делал стендовые доклады, познакомился с результатами зарубежных исследователей. Установил новые контакты с иностранными группами для проведения совместных исследований. Общие проекты, естественно, потребуют дополнительных грантов. Возможно это будут гранты того же РНФ, но в рамках конкурсов, проводящихся совместно с другими зарубежными фондами.

- Почти 10 лет вы занимаетесь этой темой. Что дальше, какие задачи ставите?

- Я читаю лекции, веду спецкурсы, работаю со студентами, аспирантами и хочу, чтобы они оценили перспективность и важность исследований, которые проводит наша группа, заинтересовались нашим проектом и приняли в нем участие. Предложил бы им перспективные работы по математическому моделированию для изучения таких явлений в нейронных сетях мозга, как принятие решений, рабочая память, фокусировка внимания, формирование моторных команд, других когнитивных функций. Это направление связано с прикладными проектами нашего коллектива, в частности разработками для технологии “интерфейс - мозг - компьютер”, систем регистрации и декодирования сигналов мозга, систем управления экзоскелетонными устройствами, роботизированными протезами, антропоморфными роботами. Возможности, как видите, неограниченные.

Полная версия статьи